«Ворон» - Страница 6

— Подожди, Сэмсон! — Андрей положил руку на плечо бомбардира и поглядел дону Мигелю в глаза. — Вот что, кабальеро… Я за вашим кораблем не гнался и первым не стрелял, у меня тут другие дела. Могли мы разойтись по-мирному, но если уж произошла баталия и кончилась не в вашу пользу, не будем устраивать пир для акул. Либо отвечайте на вопросы и убирайтесь к дьяволу, либо мы положим доску на планшир и проводим вас и ваших людей к дедушке Нептуну. Чего бы лично мне не хотелось. Я, дон Мигель, некровожаден.

Испанец, как завороженный, смотрел то на плавники акул, то на пистолет в руке Тегга. Губы его шевельнулись, и Серов услышал:

— Вы отпустите нас? Клянетесь в том Девой Марией и Сыном ее, нашим Спасителем?

— Клянусь. — Серов вытащил из-за ворота крестик, подаренный Шейлой, поцеловал его и поднял руку с раскрытой ладонью. — Клянусь, что все вы уйдете отсюда живыми на шлюпках и, если будет на то воля Господа, достигнете земли. До Канар недалеко, миль пятнадцать.

Испанский капитан с трудом отвел глаза от пистолета и промолвил:

— Хорошо, дон Серра, я вам верю. Вы благородный человек, если мы еще живы. Итак, мой корабль… мой «Сан-Фелипе»… В общем, мы вышли из Кадиса двадцать дней назад с грузом вина и пороха для вест-индских колоний, но попали в шторм, отогнавший судно к востоку. Ничего ценного в трюмах нет, лишь бочки с вином и порох, как я сказал. Мне полагалось взять провиант и воду на Канарах, потом идти в Гавану, выгрузить боеприпасы и вино и присоединиться к флотилии, которая… которая… — Он запнулся, потом с внезапной решимостью договорил: — Которая готовится к рейду на Джеймстаун и Виргинию.

— Понимаю. Ваша большая военная тайна, но мне она ни к чему, — с усмешкой протянул Серов и кивнул Хрипатому: — Отпусти его, Боб. Пусть убирается с корабля. Канары — там!

Он вытянул руку на юг, отвернулся от дона Мигеля и позабыл о нем. Из трюма поднялись Шейла и Уот Стур. Стур прижимал к боку какой-то сверток, а трое братьев Свенсонов и Рик шли за ним, обнимая пузатые бочонки. В том, который нес Бразилец, уже было выбито дно.

— Мансанилья, белое андалусийское, — сказала Шейла. — Двести бочек мансанильи. Мы не очень разбогатели, дорогой. Правда, еще есть порох.

— Подмоченный, — добавил Стур. — В трюме течь, вода стоит на восемь дюймов. Корабль, однако, прочный, недавней постройки. Если его подремонтировать…

С бака, где испанцы спускались в шлюпки, донесся громкий крик. Смуглый чернобородый оборванец, которого Хенк с Мортимером тащили к борту, вырывался и что-то вопил, мешая итальянский, испанский и английский. Его лицо покраснело от напряжения, в ухе раскачивалась медная серьга.

— Это что еще за скандалист? — пробормотал Серов. — Чего он хочет? Ну-ка, посмотрим…

Он зашагал на бак с Шейлой и Стуром. Тегг остался у бочки с вином, черпал андалусийский напиток ладонью, пробовал и морщился: кисло и жидковато. Два корабля, победитель и побежденный, медленно дрейфовали по ветру, сцепленные абордажными крючьями. Палуба «Сан-Фелипе», стараниями людей из ватаги Тиррела, была очищена от трупов, одни пираты поливали доски водой, смывая кровь, другие лезли на мачты, спускали паруса, и у штурвала уже стоял Джек Астон. Две шлюпки с испанцами отчалили, третья еще болталась под обломанным бушпритом галеона.

Хенк, здоровенный, как медведь, скрутил было чернобородого, норовя столкнуть в лодку, но на помощь приятелю бросился еще один моряк, такой же смуглый, бородатый, с глазами-маслинами и крючковатым носом. Мортимер ударил его ногой в живот, сбил на палубу и потянулся за кинжалом.

— Стой, — велел ему Серов. — По виду эти парни не испанцы. Чего им надо?

— А дьявол их знает! — Мортимер поскреб в затылке. — Не хотят с корыта уходить, прах и пепел! Ну, не желают по-доброму, так мы их сейчас нашинкуем и спустим за борт по частям. Жаль, палубу уже отмыли. Но если сперва отрезать им по уху, а потом…

Чернобородый все же вырвался от Хенка, упал на колени перед Серовым и стукнулся лбом о доски:

— Помилуй, господин! Мы не кастильцы, мы прятались на этом судне, хотели добраться до Канар! Я Мартин Деласкес с Мальты, бывший солдат Мальтийского Ордена, а ныне купец, и меня схватили в Малаге, где я закупал товар. А это, — он ткнул пальцем в крючконосого, — это мой компаньон Алехандро Сьерра или, если угодно, крещеный мавр Абдалла. Нас взяли по подозрению в ереси, но мы — Господом клянусь! — честные христиане! — Он вытащил крестик из-под рубахи и поцеловал его. — Милости, дон капитан, милости! Мы не хотим возвращаться к испанцам! Нас сожгут! Возьми нас на свой корабль, господин!

— Сидели в трюме за бочками, — шепнул Уот Стур на хо Серову. — Купцы из них как из меня королевский шериф. Может, магометанские лазутчики, а может, контрабандисты. Но парни, видно, тертые, бывалые.

Кивнув, Серов наклонился над чернобородым:

— Если я вас возьму, какой мне будет прок?

— Я знаю испанское и итальянское побережье как свою ладонь. Все острова и бухты, рифы и мели, течения и ветры… А мой компаньон проведет вас вдоль магрибских берегов с закрытыми глазами.

— Мы идем не в Средиземное море, а в Северное, — сказал Серов. — Думай быстро, приятель! Чем еще ты можешь быть полезен?

— Я знаю французский, английский, испанский, итальянский, арабский и турецкий, — с отчаянной надеждой промолвил Деласкес. — Я говорю, пишу и читаю на этих языках. И мы, Абдалла и я, умеем драться! Возьми нас, господин, — и ты не пожалеешь! Чего мы стоим, увидишь в первом же бою!

— Раньше увидим, прямо сейчас, — буркнул Стур, окидывая «Сан-Фелипе» хозяйским взглядом. — Эта и панская лохань нуждается в ремонте. На нашем судне тоже есть поломки — бом-утлегарь надо поставить и новый бизань-гик, а еще взять провиант и воду… Ты хвастал, что знаешь побережье. И это тоже? — Стур повернул голову на восток, к африканскому берегу. — Что там за страна и кто в ней правит? Есть ли в ней порты и верфи? Есть ли мастера? Такие, которые знают, с какой стороны держаться за топор?